Во имя всецелого мироздания и всё такое (c) Бо
Фендом: Ролевая игра "Амерте"
Бла-бла-бла: Слэш (хотя там и мало), кровь, смерть персонажа, что с другим персонажем - можно додумывать, сколько влезет. Бред и ООС. Персонажи кому-то стопудофф принадлежат, один точно мне. Или я ему?
Кароче, звездец. Я предупреждал, так что если что - я не виноват.
читать дальшеВетер почти сбивает меня с ног, срывает покрывало удушливого дыма, и, как компенсацию, бросает мне в лицо охапки пыли и сизого пепла. Стою, глядя куда-то прямо перед собой, взгляд бездумно блуждает по карликовым деревцам, скрюченным и прибитым к земле и словно нарисованным черными неряшливыми мазками на фоне кроваво-красного солнца, купающегося в море почти таких же кровавых туч. И кровь, разлитая, словно специально разбрызганная на дороге, кажется еще чернее этих деревьев, черной, как смола…
Мне плохо. Очень. С другой стороны – а кому сейчас легко? Снова шатает. Снова горячо. Кажется, меня сейчас вырвет.
- Денкрау? – бьет по ушам резкий скрипучий голос. Зло оборачиваюсь. Десс. Руки в крови. Колотой раной пронзает чувство вины. Он там помогает раненным, а я…
А я напился, как сволочь. Меня нельзя сейчас к ним пускать. Сорвусь.
- Вам плохо? Вы ранены?
Ему что, заняться нечем? Или… ну да, ему нужны лекарства. Наверное. Отвары, настои. Помощь. Пытаюсь что-то сказать, но горло сдавливает, душит. Расстегиваю воротник, качаю головой, мол, нет, все хорошо. Я… я приду.. скоро.
Но прихожу я только ночью. Странно, что меня не искали, хотя условия соглашения я никак не выполняю. Что же им такое наплел Десс, чтобы меня отмазать? Черт… Все еще шатает. Глаза слипаются, слезятся. Хорошо, что они у меня еще есть. На щеке, почти возле самого глаза, уже затягивается глубокий порез. Какого черта, спрашивается, понесло меня в драку? Мое дело лечить, но… но когда секира разбойника развалила череп знакомому охраннику всего в двух шагах от меня, когда стрела пронзила горло второго – я не выдержал.
А ведь самое смешное, что никто ничего не понял. Не заметил. Не узнал. Или, если заметил – наплевали. Я свой. Мне, наверное, можно быть кем угодно…
Охрана провожает меня хмурыми, неодобрительными, но все же не угрожающими взглядами, в которых презрение борется с сочувствием. Ха!… Я даже знаю, о чем они думают. Мол, впечатлительный мальчик тронулся, небось, умишком после налета, что и не соображает ничего. Слабак.
Да. Точно. Но по другой причине.
Десс уже, кажется, спит. Как всегда, наша – так уж получилось, что наша общая – палатка традиционно стоит чуть в сторонке от остальных. Не раздеваясь, падаю рядом, поворачиваюсь на живот. Потом на бок. Подтягиваю ноги. Скручиваюсь в комочек. Кажется, дрожу. Запах. Кровь? Почти не пахнет лекарствами. Дессу пришлось обходиться без них. Но хоть кровь бы отмыл!
Или… может, это от меня?
Легкое прикосновение. К волосам. Почти незаметное. Не спит, значит. Какого черта ему надо? Неужто того же, что в этом мире кажется таким обычным, но ненормально даже с точки зрения медицины и банальной логики? Какого черта он меня трогает постоянно?
Самое обидное, что мне это приятно. Даже хочется улыбаться. Даже мурлыкнуть что-то. Или шипеть. От боли. От жгучей боли и неудовлетворенности, потому что мне хочется еще, мне хочется больше, ко мне ведь никто никогда – почти никогда – сам не притрагивался! И я знаю – сегодня я этого аж никак не заслужил.
- Прекрати! – хочу крикнуть, но получается только сдавленный шепот. Десс отдергивает руку.
- Тебе не нравится? – спокойный голос. Равнодушный. Придушил бы за это равнодушие. Сволочь.
Он?
Я?
- Нет! – собственный голос звучит, как рычание. На глаза наворачиваются слезы, но я не могу признаться, не могу напрашиваться, не могу. Пойми меня. Услышь меня! Почувствуй, почувствуй, что я вру!
Ты убираешь руки. Ты отворачиваешься. Падаль. Тварь. Ты? Я? Не важно. Вцепиться в горло. Разорвать! Кровь… ее было так много, сегодня ее было даже слишком много, но уж поверь – я смогу выпить еще!
Любовь и кровь. Когда нет первого – хочется второго. Когда нет второго – первое, правда, все равно не приходит… Кровь – заменитель любви. А твои прикосновения, тварь, твои механические, магические, манящие прикосновения – заменитель настоящего тепла. Почему мне никто не даст даже заменителя?
Десс открывает глаза. Смотрит равнодушно. Его что, даже не пугает мой полупьяный оскал? Да, я ясно вижу его лицо, мне достаточно света луны, даже того слабого, который с трудом проникает сквозь ткань палатки.
- Слушай, - мои руки вцепились в его одежду, так, что не отдерешь. – Ты что, тоже такой? И я тебе нравлюсь, да?
Легкая заинтересованность. Такая легкая, что я бы и не заметил, если бы уже неделю не любовался на эту бесстрастную физиономию.
- Допустим, - говорит осторожно.
- Тогда… - останавливаюсь. Закрываю глаза. Хочу ли я этого? Нет. Я хочу, чтоб меня просто кто-то сильно-сильно обнял. Хочу почувствовать чье-то тепло. Хочу почувствовать, что я нужен. Но…
Но за все надо платить.
И за это – тоже.
Чем-то большим, чем хочешь…
- Тогда чего же мы ждем?
Обжигающие прикосновения. Куда более смелые, чем мои. Точнее, чувствуется не смелость – чувствуется опыт. А я даже не знаю, куда руки деть, я даже вообще не знаю, что делать, да я только раз был с кем-то так близко, и то, не с мужчиной, хотя какой он нахрен мужчина, так, манекен, кукла с человеческим лицом… Очень быстро я разбираюсь, что надо делать, обнимаю его за плечи, чувствую, как обнимают меня, чужие руки, кажется, почти разрывают непривычную к ласке кожу, мне больно и жарко, мне хочется выть сквозь зубы от тоски и захлебнуться слюнями от счастья. Я не хочу, мне страшно подпускать кого-то так близко. И… я, наверное, не смогу сейчас. А значит, придется…
Ему, кажется, все равно…
Туман перед глазами. Кроваво-красный, как сегодняшний закат.
Почти кричу, когда чужие ловкие пальцы добираются туда, где им, мать их, не место! И это только пальцы…
Горячо. Больно. Крик рвется из легких, разрывает горло, не крик даже – рыдания. Мне тепло. Никогда мне, кажется, не было так хорошо… и обидно.
И я чувствую, как, наконец, процесс обмена так называемым человеческим теплом достигает своей кульминации. Как что-то – хаха, что-то, а то я не знаю, что! – разрывает меня изнутри, и мир взрывается всполохами, и я разлетаюсь в клочья, и потом, хоть и понимаю, что мне каким-то чудом удалось уцелеть, чувствую себя, как… как полотенце. Которое, возможно, и не такое грязное, в сравнении с половой тряпкой, а все-таки и им вытирали… что попало.
И мне уже как-то холодно и безразлично.
За все. Надо. Платить.
Сон? Явь? Холодно. Грустно? Нет… Больно? Нет… Обидно? Тоже нет. И все вместе – да. Затухающие эмоции. И сердце – перегоревший костер. Сверкает нож, приставленный к его горлу. И… Спи. Клыки прорезают кожу. Спи, дорогой. Лучше спи. А то, если дернешься, кто знает, проснешься ли…
- По закону каравана-в-пути, и по общечеловеческим законам тоже, я приговариваю бывшего лекаря к казни…
Трава подо мной. Мокрая. Роса. И кровь. Почти незаметные пятна – вчерашняя кровь разбойников. И моя. Яркая.
Роса перед глазами. Так блестит. Так ярко. Так бриллиантово. Только чей-то черный ботинок сбивает ее – и еще одно копье с противным хрустом ломает мне ребра…
То же самое - вариант номер два. Позитивный и без смертей. Автор второго варианта развития событий - Ка-детка
читать дальше
Ветер почти сбивает меня с ног, срывает покрывало удушливого дыма, и, как компенсацию, бросает мне в лицо охапки пыли и сизого пепла. Стою, глядя куда-то прямо перед собой, взгляд бездумно блуждает по карликовым деревцам, скрюченным и прибитым к земле и словно нарисованным черными неряшливыми мазками на фоне кроваво-красного солнца, купающегося в море почти таких же кровавых туч. И кровь, разлитая, словно специально разбрызганная на дороге, кажется еще чернее этих деревьев, черной, как смола…
Мне плохо. Очень. С другой стороны – а кому сейчас легко? Снова шатает. Снова горячо. Кажется, меня сейчас вырвет.
- Денкрау? – бьет по ушам резкий скрипучий голос. Зло оборачиваюсь. Десс. Руки в крови. Колотой раной пронзает чувство вины. Он там помогает раненным, а я…
А я напился, как сволочь. Меня нельзя сейчас к ним пускать. Сорвусь.
- Вам плохо? Вы ранены?
Ему что, заняться нечем? Или… ну да, ему нужны лекарства. Наверное. Отвары, настои. Помощь. Пытаюсь что-то сказать, но горло сдавливает, душит. Расстегиваю воротник, качаю головой, мол, нет, все хорошо. Я… я приду.. скоро.
Но прихожу я только ночью. Странно, что меня не искали, хотя условия соглашения я никак не выполняю. Что же им такое наплел Десс, чтобы меня отмазать? Черт… Все еще шатает. Глаза слипаются, слезятся. Хорошо, что они у меня еще есть. На щеке, почти возле самого глаза, уже затягивается глубокий порез. Какого черта, спрашивается, понесло меня в драку? Мое дело лечить, но… но когда секира разбойника развалила череп знакомому охраннику всего в двух шагах от меня, когда стрела пронзила горло второго – я не выдержал.
А ведь самое смешное, что никто ничего не понял. Не заметил. Не узнал. Или, если заметил – наплевали. Я свой. Мне, наверное, можно быть кем угодно…
Охрана провожает меня хмурыми, неодобрительными, но все же не угрожающими взглядами, в которых презрение борется с сочувствием. Ха!… Я даже знаю, о чем они думают. Мол, впечатлительный мальчик тронулся, небось, умишком после налета, что и не соображает ничего. Слабак.
Да. Точно. Но по другой причине.
Десс уже, кажется, спит. Как всегда, наша – так уж получилось, что наша общая – палатка традиционно стоит чуть в сторонке от остальных. Не раздеваясь, падаю рядом, поворачиваюсь на живот. Потом на бок. Подтягиваю ноги. Скручиваюсь в комочек. Кажется, дрожу. Запах. Кровь? Почти не пахнет лекарствами. Дессу пришлось обходиться без них. Но хоть кровь бы отмыл!
Или… может, это от меня?
Легкое прикосновение. К волосам. Почти незаметное. Не спит, значит. Какого черта ему надо? Неужто того же, что в этом мире кажется таким обычным, но ненормально даже с точки зрения медицины и банальной логики? Какого черта он меня трогает постоянно?
Самое обидное, что мне это приятно. Даже хочется улыбаться. Даже мурлыкнуть что-то. Или шипеть. От боли. От жгучей боли и неудовлетворенности, потому что мне хочется еще, мне хочется больше, ко мне ведь никто никогда – почти никогда – сам не притрагивался! И я знаю – сегодня я этого аж никак не заслужил.
- Прекрати! – хочу крикнуть, но получается только сдавленный шепот. Десс отдергивает руку.
- Тебе не нравится? – спокойный голос. Равнодушный. Придушил бы за это равнодушие. Сволочь.
Он? Я?
- Нет! – собственный голос звучит, как рычание. На глаза наворачиваются слезы, но я не могу признаться, не могу напрашиваться, не могу!
- Да ладно тебе, - шуршание. Настороженно прислушиваюсь, пытаясь определить, что он такое замыслил, но не успеваю отреагировать, как Десс подтягивает меня к себе и…
Обнимает?
Я замираю. Бред. Подстава. Не может быть. Этого просто не может быть! Не может быть, чтоб вот так, запросто, меня… Да еще и после того, как я шатался невесть где. Наверное, он все-таки хочет…
Пытаюсь вырваться. Но выпитая кровь все еще туманит голову, а неожиданное тепло словно вытягивает из тела все силы, всю злость. Вскоре, обнаружив, что мои попытки освободиться выглядят неубедительно даже для меня самого, затихаю. Мне хорошо. Черт с ним, пусть будет что будет. И… не могу удержаться, придвигаюсь поближе, прижимаюсь. С трудом останавливаюсь, чтоб не вцепиться в его одежду, так как мне уже страшно, что Десс меня попросту оттолкнет. Он не знает, кто я, что я сделал… если бы знал… Если бы только догадывался…
- Вот и хорошо... вот и славно... – шепчет Десс, и его голос больше не кажется таким равнодушным. Шуршание. Он убирает мои волосы от своего лица, - Теперь спи. И дай поспать мне.
Тепло разливается по телу. Мне как-то удивительно светло и радостно. И… страшно. Так хорошо, так невероятно хорошо, что, кажется, я не выдержу. Голова кружится. Еще чуть-чуть, если я останусь тут хоть немножко, меня просто разорвет. От тепла. От света. От счастья. А уйти, выбраться из объятий просто не могу. Не хочу. Да и… поздно. Меня все равно разорвет – только тогда уже раньше. .
Легкий привкус крови на губах, и голова кружится, а перед глазами появляются и тают, уплывая куда-то вдаль, красноватые пятна.
Силы уходят. Что-то темное и злое поднимается из груди, сдавливает горло, душит. Мне не хватает воздуха, и я судорожно вздыхаю. Потом еще раз. И… и вот уже почти реву. Нельзя! Глупо. Надо спать. Надо…
- Ден, да что с тобой такое?
Зря он это сказал…
Чувствую, как злоба – темная, голодная, но обессиленная под палящими лучами света, согретая теплом – вырывается наружу уже слезами. Хочу сдержаться, но вместо этого начинаю реветь еще сильнее. А Десс, вместо того, чтоб оттолкнуть и выставить из палатки, начинает меня успокаивать!
И… больно и смешно. Случилось? Невероятное… Плохо? Нет… Водички? Мало я тут залил? А слезы все текут, и бороться с ними сил нет совсем. Глаза уже болят, в груди колет, а я никак не могу остановиться.
- Ты не поймешь... ты не знаешь... – прорывается сквозь всхлипы, - мне хорошо... мне слишком хорошо... меня же никто и никогда...
И я почти готов рассказать. Может, тогда все станет на свои места. И закончится сказка. И я уже собираюсь с силами, как…
- Ладно - ладно. Не пойму, так не пойму... не говори...
Да, наверное, таки не стоит. Теперь понимаю – не нужно. Да и не могу я ничего сказать. А все, что могу – это глупо и бессмысленно улыбаться. Щеки начало пощипывать, а слезы остановились совсем. Кое-как размазываю их по щекам врученной Дессом тряпицей, а потом, когда он возвращается и снова обнимает меня, моментально проваливаюсь в сон.
- Подъем!
Кружка холодной воды на голову – это, знаете, не так уж и приятно. Со словами: «Ты чего делаешь, сволочь?!» – подрываюсь с постели, и… Не понимаю, что произошло. Только что я был там, возле палатки, только что меня убивали, и притом за дело, и вдруг….
- Десс?... – только и могу выдохнуть. Ощупываю свои ребра – и не обнаруживаю ран. Совсем запутываюсь. Смотрю на его шею – ничего. Ни следа пореза или укуса. Так что это? Так как же? - Но ты… я же тебя… и меня казнили... – или он меня вытащил? Да нет, с чего бы. И укус тогда должен быть, и раны, и невозможно это. - Мне приснилось, наверное… - выдаю единственную адекватную мысль. А потом с ужасом вспоминаю, что было еще. И что из этого было по-настоящему? - А я ночью… - осторожно интересуюсь, - ничего странного не натворил?..
- Если не считать того, что вместо того, чтобы помогать, ты шатался невесть где до поздней ночи, а потом брыкался и мешал мне спать – ничего. Вставай и приведи себя в порядок. И приготовь мне настой для промывания ран. Сейчас. А то тебя Людовик заждался уже. Для беседы. Не уверен, что после разговора с ним ты будешь в состоянии полноценно выполнять свои обязанности.
Фух…
Ладно, разговоры разговорами, это переживем. Главное, что все живы. И.. и ничего особенного не было. А если и было… Было? Я, кажется, припоминаю что-то. Но…
Отворачиваюсь в сторону, подтягиваю сумку, деловито роюсь, начиная вспоминать, как готовить настой и что для этого есть, а что еще надо найти. И стараюсь не смотреть на Десса. Потому что иначе смущенной, радостной и немного ехидной улыбки мне не скрыть.
И только когда он наконец вышел на минутку из палатки, позволяю себе рассмеяться.
Тихо, почти беззвучно.
Бла-бла-бла: Слэш (хотя там и мало), кровь, смерть персонажа, что с другим персонажем - можно додумывать, сколько влезет. Бред и ООС. Персонажи кому-то стопудофф принадлежат, один точно мне. Или я ему?
Кароче, звездец. Я предупреждал, так что если что - я не виноват.
читать дальшеВетер почти сбивает меня с ног, срывает покрывало удушливого дыма, и, как компенсацию, бросает мне в лицо охапки пыли и сизого пепла. Стою, глядя куда-то прямо перед собой, взгляд бездумно блуждает по карликовым деревцам, скрюченным и прибитым к земле и словно нарисованным черными неряшливыми мазками на фоне кроваво-красного солнца, купающегося в море почти таких же кровавых туч. И кровь, разлитая, словно специально разбрызганная на дороге, кажется еще чернее этих деревьев, черной, как смола…
Мне плохо. Очень. С другой стороны – а кому сейчас легко? Снова шатает. Снова горячо. Кажется, меня сейчас вырвет.
- Денкрау? – бьет по ушам резкий скрипучий голос. Зло оборачиваюсь. Десс. Руки в крови. Колотой раной пронзает чувство вины. Он там помогает раненным, а я…
А я напился, как сволочь. Меня нельзя сейчас к ним пускать. Сорвусь.
- Вам плохо? Вы ранены?
Ему что, заняться нечем? Или… ну да, ему нужны лекарства. Наверное. Отвары, настои. Помощь. Пытаюсь что-то сказать, но горло сдавливает, душит. Расстегиваю воротник, качаю головой, мол, нет, все хорошо. Я… я приду.. скоро.
Но прихожу я только ночью. Странно, что меня не искали, хотя условия соглашения я никак не выполняю. Что же им такое наплел Десс, чтобы меня отмазать? Черт… Все еще шатает. Глаза слипаются, слезятся. Хорошо, что они у меня еще есть. На щеке, почти возле самого глаза, уже затягивается глубокий порез. Какого черта, спрашивается, понесло меня в драку? Мое дело лечить, но… но когда секира разбойника развалила череп знакомому охраннику всего в двух шагах от меня, когда стрела пронзила горло второго – я не выдержал.
А ведь самое смешное, что никто ничего не понял. Не заметил. Не узнал. Или, если заметил – наплевали. Я свой. Мне, наверное, можно быть кем угодно…
Охрана провожает меня хмурыми, неодобрительными, но все же не угрожающими взглядами, в которых презрение борется с сочувствием. Ха!… Я даже знаю, о чем они думают. Мол, впечатлительный мальчик тронулся, небось, умишком после налета, что и не соображает ничего. Слабак.
Да. Точно. Но по другой причине.
Десс уже, кажется, спит. Как всегда, наша – так уж получилось, что наша общая – палатка традиционно стоит чуть в сторонке от остальных. Не раздеваясь, падаю рядом, поворачиваюсь на живот. Потом на бок. Подтягиваю ноги. Скручиваюсь в комочек. Кажется, дрожу. Запах. Кровь? Почти не пахнет лекарствами. Дессу пришлось обходиться без них. Но хоть кровь бы отмыл!
Или… может, это от меня?
Легкое прикосновение. К волосам. Почти незаметное. Не спит, значит. Какого черта ему надо? Неужто того же, что в этом мире кажется таким обычным, но ненормально даже с точки зрения медицины и банальной логики? Какого черта он меня трогает постоянно?
Самое обидное, что мне это приятно. Даже хочется улыбаться. Даже мурлыкнуть что-то. Или шипеть. От боли. От жгучей боли и неудовлетворенности, потому что мне хочется еще, мне хочется больше, ко мне ведь никто никогда – почти никогда – сам не притрагивался! И я знаю – сегодня я этого аж никак не заслужил.
- Прекрати! – хочу крикнуть, но получается только сдавленный шепот. Десс отдергивает руку.
- Тебе не нравится? – спокойный голос. Равнодушный. Придушил бы за это равнодушие. Сволочь.
Он?
Я?
- Нет! – собственный голос звучит, как рычание. На глаза наворачиваются слезы, но я не могу признаться, не могу напрашиваться, не могу. Пойми меня. Услышь меня! Почувствуй, почувствуй, что я вру!
Ты убираешь руки. Ты отворачиваешься. Падаль. Тварь. Ты? Я? Не важно. Вцепиться в горло. Разорвать! Кровь… ее было так много, сегодня ее было даже слишком много, но уж поверь – я смогу выпить еще!
Любовь и кровь. Когда нет первого – хочется второго. Когда нет второго – первое, правда, все равно не приходит… Кровь – заменитель любви. А твои прикосновения, тварь, твои механические, магические, манящие прикосновения – заменитель настоящего тепла. Почему мне никто не даст даже заменителя?
Десс открывает глаза. Смотрит равнодушно. Его что, даже не пугает мой полупьяный оскал? Да, я ясно вижу его лицо, мне достаточно света луны, даже того слабого, который с трудом проникает сквозь ткань палатки.
- Слушай, - мои руки вцепились в его одежду, так, что не отдерешь. – Ты что, тоже такой? И я тебе нравлюсь, да?
Легкая заинтересованность. Такая легкая, что я бы и не заметил, если бы уже неделю не любовался на эту бесстрастную физиономию.
- Допустим, - говорит осторожно.
- Тогда… - останавливаюсь. Закрываю глаза. Хочу ли я этого? Нет. Я хочу, чтоб меня просто кто-то сильно-сильно обнял. Хочу почувствовать чье-то тепло. Хочу почувствовать, что я нужен. Но…
Но за все надо платить.
И за это – тоже.
Чем-то большим, чем хочешь…
- Тогда чего же мы ждем?
Обжигающие прикосновения. Куда более смелые, чем мои. Точнее, чувствуется не смелость – чувствуется опыт. А я даже не знаю, куда руки деть, я даже вообще не знаю, что делать, да я только раз был с кем-то так близко, и то, не с мужчиной, хотя какой он нахрен мужчина, так, манекен, кукла с человеческим лицом… Очень быстро я разбираюсь, что надо делать, обнимаю его за плечи, чувствую, как обнимают меня, чужие руки, кажется, почти разрывают непривычную к ласке кожу, мне больно и жарко, мне хочется выть сквозь зубы от тоски и захлебнуться слюнями от счастья. Я не хочу, мне страшно подпускать кого-то так близко. И… я, наверное, не смогу сейчас. А значит, придется…
Ему, кажется, все равно…
Туман перед глазами. Кроваво-красный, как сегодняшний закат.
Почти кричу, когда чужие ловкие пальцы добираются туда, где им, мать их, не место! И это только пальцы…
Горячо. Больно. Крик рвется из легких, разрывает горло, не крик даже – рыдания. Мне тепло. Никогда мне, кажется, не было так хорошо… и обидно.
И я чувствую, как, наконец, процесс обмена так называемым человеческим теплом достигает своей кульминации. Как что-то – хаха, что-то, а то я не знаю, что! – разрывает меня изнутри, и мир взрывается всполохами, и я разлетаюсь в клочья, и потом, хоть и понимаю, что мне каким-то чудом удалось уцелеть, чувствую себя, как… как полотенце. Которое, возможно, и не такое грязное, в сравнении с половой тряпкой, а все-таки и им вытирали… что попало.
И мне уже как-то холодно и безразлично.
За все. Надо. Платить.
Сон? Явь? Холодно. Грустно? Нет… Больно? Нет… Обидно? Тоже нет. И все вместе – да. Затухающие эмоции. И сердце – перегоревший костер. Сверкает нож, приставленный к его горлу. И… Спи. Клыки прорезают кожу. Спи, дорогой. Лучше спи. А то, если дернешься, кто знает, проснешься ли…
- По закону каравана-в-пути, и по общечеловеческим законам тоже, я приговариваю бывшего лекаря к казни…
Трава подо мной. Мокрая. Роса. И кровь. Почти незаметные пятна – вчерашняя кровь разбойников. И моя. Яркая.
Роса перед глазами. Так блестит. Так ярко. Так бриллиантово. Только чей-то черный ботинок сбивает ее – и еще одно копье с противным хрустом ломает мне ребра…
То же самое - вариант номер два. Позитивный и без смертей. Автор второго варианта развития событий - Ка-детка
читать дальше
Ветер почти сбивает меня с ног, срывает покрывало удушливого дыма, и, как компенсацию, бросает мне в лицо охапки пыли и сизого пепла. Стою, глядя куда-то прямо перед собой, взгляд бездумно блуждает по карликовым деревцам, скрюченным и прибитым к земле и словно нарисованным черными неряшливыми мазками на фоне кроваво-красного солнца, купающегося в море почти таких же кровавых туч. И кровь, разлитая, словно специально разбрызганная на дороге, кажется еще чернее этих деревьев, черной, как смола…
Мне плохо. Очень. С другой стороны – а кому сейчас легко? Снова шатает. Снова горячо. Кажется, меня сейчас вырвет.
- Денкрау? – бьет по ушам резкий скрипучий голос. Зло оборачиваюсь. Десс. Руки в крови. Колотой раной пронзает чувство вины. Он там помогает раненным, а я…
А я напился, как сволочь. Меня нельзя сейчас к ним пускать. Сорвусь.
- Вам плохо? Вы ранены?
Ему что, заняться нечем? Или… ну да, ему нужны лекарства. Наверное. Отвары, настои. Помощь. Пытаюсь что-то сказать, но горло сдавливает, душит. Расстегиваю воротник, качаю головой, мол, нет, все хорошо. Я… я приду.. скоро.
Но прихожу я только ночью. Странно, что меня не искали, хотя условия соглашения я никак не выполняю. Что же им такое наплел Десс, чтобы меня отмазать? Черт… Все еще шатает. Глаза слипаются, слезятся. Хорошо, что они у меня еще есть. На щеке, почти возле самого глаза, уже затягивается глубокий порез. Какого черта, спрашивается, понесло меня в драку? Мое дело лечить, но… но когда секира разбойника развалила череп знакомому охраннику всего в двух шагах от меня, когда стрела пронзила горло второго – я не выдержал.
А ведь самое смешное, что никто ничего не понял. Не заметил. Не узнал. Или, если заметил – наплевали. Я свой. Мне, наверное, можно быть кем угодно…
Охрана провожает меня хмурыми, неодобрительными, но все же не угрожающими взглядами, в которых презрение борется с сочувствием. Ха!… Я даже знаю, о чем они думают. Мол, впечатлительный мальчик тронулся, небось, умишком после налета, что и не соображает ничего. Слабак.
Да. Точно. Но по другой причине.
Десс уже, кажется, спит. Как всегда, наша – так уж получилось, что наша общая – палатка традиционно стоит чуть в сторонке от остальных. Не раздеваясь, падаю рядом, поворачиваюсь на живот. Потом на бок. Подтягиваю ноги. Скручиваюсь в комочек. Кажется, дрожу. Запах. Кровь? Почти не пахнет лекарствами. Дессу пришлось обходиться без них. Но хоть кровь бы отмыл!
Или… может, это от меня?
Легкое прикосновение. К волосам. Почти незаметное. Не спит, значит. Какого черта ему надо? Неужто того же, что в этом мире кажется таким обычным, но ненормально даже с точки зрения медицины и банальной логики? Какого черта он меня трогает постоянно?
Самое обидное, что мне это приятно. Даже хочется улыбаться. Даже мурлыкнуть что-то. Или шипеть. От боли. От жгучей боли и неудовлетворенности, потому что мне хочется еще, мне хочется больше, ко мне ведь никто никогда – почти никогда – сам не притрагивался! И я знаю – сегодня я этого аж никак не заслужил.
- Прекрати! – хочу крикнуть, но получается только сдавленный шепот. Десс отдергивает руку.
- Тебе не нравится? – спокойный голос. Равнодушный. Придушил бы за это равнодушие. Сволочь.
Он? Я?
- Нет! – собственный голос звучит, как рычание. На глаза наворачиваются слезы, но я не могу признаться, не могу напрашиваться, не могу!
- Да ладно тебе, - шуршание. Настороженно прислушиваюсь, пытаясь определить, что он такое замыслил, но не успеваю отреагировать, как Десс подтягивает меня к себе и…
Обнимает?
Я замираю. Бред. Подстава. Не может быть. Этого просто не может быть! Не может быть, чтоб вот так, запросто, меня… Да еще и после того, как я шатался невесть где. Наверное, он все-таки хочет…
Пытаюсь вырваться. Но выпитая кровь все еще туманит голову, а неожиданное тепло словно вытягивает из тела все силы, всю злость. Вскоре, обнаружив, что мои попытки освободиться выглядят неубедительно даже для меня самого, затихаю. Мне хорошо. Черт с ним, пусть будет что будет. И… не могу удержаться, придвигаюсь поближе, прижимаюсь. С трудом останавливаюсь, чтоб не вцепиться в его одежду, так как мне уже страшно, что Десс меня попросту оттолкнет. Он не знает, кто я, что я сделал… если бы знал… Если бы только догадывался…
- Вот и хорошо... вот и славно... – шепчет Десс, и его голос больше не кажется таким равнодушным. Шуршание. Он убирает мои волосы от своего лица, - Теперь спи. И дай поспать мне.
Тепло разливается по телу. Мне как-то удивительно светло и радостно. И… страшно. Так хорошо, так невероятно хорошо, что, кажется, я не выдержу. Голова кружится. Еще чуть-чуть, если я останусь тут хоть немножко, меня просто разорвет. От тепла. От света. От счастья. А уйти, выбраться из объятий просто не могу. Не хочу. Да и… поздно. Меня все равно разорвет – только тогда уже раньше. .
Легкий привкус крови на губах, и голова кружится, а перед глазами появляются и тают, уплывая куда-то вдаль, красноватые пятна.
Силы уходят. Что-то темное и злое поднимается из груди, сдавливает горло, душит. Мне не хватает воздуха, и я судорожно вздыхаю. Потом еще раз. И… и вот уже почти реву. Нельзя! Глупо. Надо спать. Надо…
- Ден, да что с тобой такое?
Зря он это сказал…
Чувствую, как злоба – темная, голодная, но обессиленная под палящими лучами света, согретая теплом – вырывается наружу уже слезами. Хочу сдержаться, но вместо этого начинаю реветь еще сильнее. А Десс, вместо того, чтоб оттолкнуть и выставить из палатки, начинает меня успокаивать!
И… больно и смешно. Случилось? Невероятное… Плохо? Нет… Водички? Мало я тут залил? А слезы все текут, и бороться с ними сил нет совсем. Глаза уже болят, в груди колет, а я никак не могу остановиться.
- Ты не поймешь... ты не знаешь... – прорывается сквозь всхлипы, - мне хорошо... мне слишком хорошо... меня же никто и никогда...
И я почти готов рассказать. Может, тогда все станет на свои места. И закончится сказка. И я уже собираюсь с силами, как…
- Ладно - ладно. Не пойму, так не пойму... не говори...
Да, наверное, таки не стоит. Теперь понимаю – не нужно. Да и не могу я ничего сказать. А все, что могу – это глупо и бессмысленно улыбаться. Щеки начало пощипывать, а слезы остановились совсем. Кое-как размазываю их по щекам врученной Дессом тряпицей, а потом, когда он возвращается и снова обнимает меня, моментально проваливаюсь в сон.
- Подъем!
Кружка холодной воды на голову – это, знаете, не так уж и приятно. Со словами: «Ты чего делаешь, сволочь?!» – подрываюсь с постели, и… Не понимаю, что произошло. Только что я был там, возле палатки, только что меня убивали, и притом за дело, и вдруг….
- Десс?... – только и могу выдохнуть. Ощупываю свои ребра – и не обнаруживаю ран. Совсем запутываюсь. Смотрю на его шею – ничего. Ни следа пореза или укуса. Так что это? Так как же? - Но ты… я же тебя… и меня казнили... – или он меня вытащил? Да нет, с чего бы. И укус тогда должен быть, и раны, и невозможно это. - Мне приснилось, наверное… - выдаю единственную адекватную мысль. А потом с ужасом вспоминаю, что было еще. И что из этого было по-настоящему? - А я ночью… - осторожно интересуюсь, - ничего странного не натворил?..
- Если не считать того, что вместо того, чтобы помогать, ты шатался невесть где до поздней ночи, а потом брыкался и мешал мне спать – ничего. Вставай и приведи себя в порядок. И приготовь мне настой для промывания ран. Сейчас. А то тебя Людовик заждался уже. Для беседы. Не уверен, что после разговора с ним ты будешь в состоянии полноценно выполнять свои обязанности.
Фух…
Ладно, разговоры разговорами, это переживем. Главное, что все живы. И.. и ничего особенного не было. А если и было… Было? Я, кажется, припоминаю что-то. Но…
Отворачиваюсь в сторону, подтягиваю сумку, деловито роюсь, начиная вспоминать, как готовить настой и что для этого есть, а что еще надо найти. И стараюсь не смотреть на Десса. Потому что иначе смущенной, радостной и немного ехидной улыбки мне не скрыть.
И только когда он наконец вышел на минутку из палатки, позволяю себе рассмеяться.
Тихо, почти беззвучно.
@музыка: Мельница, "Оборотень"
@настроение: "Выпей, может, выйдет толк" (с)
Я вот подумываю, а не открыть ли запись ^^ хотя кому оно надо... ))
а не открыть ли запись ^^ хотя кому оно надо... )) Хм... в твоих ПЧ как минимум двое - из игры. И это... что касается репутации... и кто после этого поверит, что это я тебя сманила на кривую дорожку.))
и кто после этого поверит, что это я тебя сманила на кривую дорожку.)) ну не я же тебя! Почему это не поверят? )
Но если откроешь - напишу ту же историю, но с точки зрения второго персонажа.)
моя репутация...эх....
И - нахал он, все-таки.))) Со своей смущенной, радостной и немного ехидной улыбкой.)
Мне хорошо. Черт с ним, пусть будет что будет. И… не могу удержаться, придвигаюсь поближе, прижимаюсь. А вот на этом этапе можно и рейтинг. Пока Ден размяк и успокоился.)
Только "якоря" бывают разные. Дена можно и на обнять-погладить привязать. Собственно, в таком варианте - необходимый эффект уже достигнут.)
И потом, вот если честно и откровенно - что, не нахал разве?))) нахал. Если честно и откровенно. Но а как же иначе? )
Дена можно и на обнять-погладить привязать. эт точно ))) ему больше и не нужно ничего ))) хотяяя.. привыкнет к хорошему - глядишь, и у самого нехорошие мысли бродить начнут )))
Собственно, в таком варианте - необходимый эффект уже достигнут.) можно валить "додому, до хаты"? ^^
ему больше и не нужно ничего ))) Так и Дессу больше ничего не нужно. Если по собственной инициативе, он дальше петтинга и не продвинется.)
можно валить "додому, до хаты"? ^^ Дома Дессу делать нечего. Он и забыл уже - какой у него дом-то.) У меня вообще ощущение, что у него принцип "чего хочу - не знаю, чего знаю - не хочу". А фик он и есть - фик. Как в каноне дело дойдет - там и посмотрим.)
посмотрим-посмотрим ))) дойдет ли еще вообще ))
посмотрим-посмотрим ))) дойдет ли еще вообще )) Ах да, конечно. И как я забыла. Там же Ден тихий, скромный и вообще "совершенно нормальный".))
Там же Ден тихий, скромный и вообще "совершенно нормальный".)) да-да
Добавлено: ээ.. так, на меня внимания не обращать, я ща чуть-чуть хандрю и на солнышке перегрелся ^^
Я просто именно сейчас малость в растерянности. Ну да это временное явление )
Знаешь, я тут ловил себя на мысли. Мысль проста и банальна - "Хочу домой". При этом не важно, в Кировограде я или в селе. Она и дома приходила. Просто само ощущение дома - когда верят, когда поддерживают, когда просто не макают с головой в неприятные вещи - у меня почему-то все больше бывает именно тут, в тырнете, на дайрях )
Спасибо тебе ) о многом это из-за тебя.
Может, я найду когда-то и свой дом, настоящий. Или построю. Но пока что он у меня тут ))
Спасибо тебе ) о многом это из-за тебя. *смутилась*
Может, я найду когда-то и свой дом, настоящий. Или построю. Но пока что он у меня тут )) Ох, Ден. Знаю, что говорю неприятные и банальные вещи, но Сеть - это всего лишь Сеть. Иллюзия. Игра. Приятная, затягивающая (и еще как затягивающая). Но мне бы хотелось, что бы у тебя был свой дом.) Настоящий. Собственный. Дом, в котором тебя принимают, когда приходишь ты.)
Но мне бы хотелось, что бы у тебя был свой дом.) Настоящий. Собственный. Дом, в котором тебя принимают, когда приходишь ты.) будет ) Точно будет. Не найду - так построю. Не построю - так нарисую и буду жить ^ ^ Я только-только потерял свой, прошлый. Жаль, что еще не полностью от него оторвался. Нужно время, чтоб найти новый. )))
Точно будет. Не найду - так построю. Обязательно. Не построишь - так купишь.)
Я только-только потерял свой, прошлый. Неужели так все серьезно? Нет, я знаю, что родители - они всегда воспитывают, толкают по нужной дорожке и выговаривают, когда делаешь не так, но... Все равно... Не знаю, Ден. У меня нет, наверное, людей, более близких мне, чем мама и отец. Правда, еще сестра. И дочка - ну тут другой уровень. Неужели ты так крепко рассорился со своими?
А сейчас я замечаю, как она постоянно врет. По-мелочи - это называется "дипломатия". Я перестаю ей доверять. И еще - она мне постоянно выговаривает, какой я дурак, что я все делаю неправильно, что я сам увижу, к чему все это приведет, что я пожалею, что то, что се... Пойми - я ей верю. Я не могу ей не верить. И знаю - что это заблуждения. И еще знаю, что она мне не поможет. Деньгами - запросто. А морально - фигушки. Она сама всего боится, и эта тревожность передается мне.
Страх рождает гнев, гнев рождает ненависть. Ненависть - залог страданий (с) Мастер Йода.
Мне действительно лучше уйти. Мне своих страхов хватает - еще и с чужими разбираться. Не могу я ей помочь. Это меня печалит, но - я же хочу, чтоб меня оставили в покое... так и мне надо поступать с другими. Хотя бы на время.
Хотя мне легче немного. Финансовая независимость - она много значит.
Но я все равно знаю... уверена... если у меня случится по-настоящему плохое - родители меня поддержат. Не материально, кстати. У них самих сложности. Но морально - да. На свой лад, может быть. И я выслушаю много всего. Но мне есть куда вернуться. И я - не гордая.